Переплыть Стикс, часть 5

Отпуск кончился, но на службе я не объявился. В старину меня за такое отправили бы под суд. Но, повторяю, наше общество расхлябано. И Ополчение, созданное четырнадцать лет назад (именно тогда на Землю вторглись хашры), не исключение. Так что Лосер вволю отдыхал от меня; государство выплачивало мне жалованье; а я стал пользоваться привилегиями наркоманов, шпаны, сектантов и прочего «неизбежного зла» — того самого, с которым даже не пытаются бороться всерьез. (Видимо, такая ситуация чем-то выгодна нашему Всепланетному Правительству. Но стратегию политиков нормальный человек понять не в силах.)

Ладно. Мне хочется увильнуть от «приятных» воспоминаний, вот я и начал трепаться на глобальные темы. Все, возвращаюсь к главному.

Я не мог заставить себя похоронить хашр — боялся, что она еще живая. Не мог обратиться к врачу — ее тут же убили бы. Не мог перенести тело в свою квартиру — полицейские слишком часто проводили профилактические облавы, обыски. И нередко использовали при этом те самые датчики органики, которые реагируют не только на людей, но и на трупы. Леса, обычные пещеры и т. д. отпадали потому, что вся поверхность Земли непрестанно лоцировалась с орбиты. Если бы у меня было более легкое положение — я бы просто откупился от полиции и жил так, как живут миллионы преступников. Но за сокрытие хашр непременно «стражи закона» заломили бы такую сумму, которую мне не заработать и за сто лет. Вдобавок, был бы постоянный риск, что при очередном мониторинге данных информация о хашр попадет на верх — а там уже ничто не поможет… К сожалению, вряд ли найдется полицейский, который рискнет не вносить эти данные в компьютер. Потому что не использование информации (даже про преступников!) — это мелкий проступок; а не внесение данных о гражданах в информационную сеть — это то, за что казнят без разговоров. И за соблюдением «статистического порядка» государство следит тщательно — и на диво эффективно. То есть, как ни смешно, Ас-Нер был самым безопасным вариантом. Рейнджеры на таких глубинах почти не появляются, а хашры и не жрут трупы, и принимают кому за смерть.

Потом я поверил в смерть, стал выбираться из туннелей. У меня появилась новая цель: уничтожить всех — именно всех — хашрей.

В тинейджерстве я был сильным хакером, да и позднее интересовался программистикой. Поэтому мне удалось нелегально, через свой терминал, сконтактоваться с несколькими мощными, но плохо охраняемыми компьютерными системами. Работать на них в подпольном режиме было нелегко — все же многое изменилось за эти годы. Зато я быстро выяснил, что мои прежние «достижения» в расшифровке были ошибочными. И вскоре смог по-настоящему прочесть код на пластинке.

Я получил такую информацию, что даже гиена сдохнет от отвращения.

И решил действовать. Видимо, к тому времени я уже хорошенько свихнулся — потому что за неделю сумел подготовить нужную мне экскурсию. Она с избытком тянула на Планетарную премию по физике, но на это мне было наплевать. Я хотел совсем другого, … Мы сидим друг перед другом. Я — исхудалый, затянутый в кожаную куртку, рука — в кармане, на пистолете. Он — в элегантном костюме. пухлые нежные ладони — на столе. Большой светлый кабинет, везде — пластик успокаивающих тонов, по углам красиво стоят чистенькие растения.

— Вы зря нервничаете. Мы сожалеем, но, пожалуйста, разберитесь в ситуации. Мы невиновны. Он — отщепенец, и…

Я гляжу в его глаза — детские, спокойные. Он действительно не понимает. Он считает, что ему, главе правительства планеты, не нужно этого понимать. Его мир породил хашрей — но не желает утруждать себя их уничтожением, оставляет эти проблемы другим цивилизациям. Ему наплевать на миллионы… миллиарды? людей, медленно разлагавшихся внутри хашрей.

— Гость, у вас ненормальные реакции и настроение. Я могу предложить вам помощь психиатра?

Я встаю, бью его в морду. И исчезаю из кабинета, брезгливо вытирая со своего кулака кровь — словно бы это слизь черт знает какой твари. Что еще следует сделать в такой ситуации, я не знаю.

В лицо бьет вонь катакомб — я переместился в наше пространство без маски. А почему бы мне и не научиться скакать по мирам?

Ведь люди и хашры — одно и тоже .

Как легко все произошло. Ученый создал машину, которая вливает сознание убитого в мозг другого человека. А затем сколотил шайку. Интеллекты жертв вливались в сознания сообщников, и никто из «посвященных» сначала не хотел, а потом уже не мог заметить побочных эффектов такого «обучения». Наконец, для пожирания новых людей аппаратура стала не нужна… Полухашры соображают все хуже (неудивительно — управься-ка с такими объемами новой информации). Они прорываются в глобальное вещание, хлопают на экранах пастями: «Вы — наш корм…» Начинается война. Хашры окончательно приобретают свой современный облик. Выясняется, что, съев определенное количество сознаний, монстры непроизвольно делятся на двое — как амебы; и оба «новорожденных» — готовые, только пока еще низкорослые, ящеры… Благонравные обитатели планеты еле-еле выпихивают переродившихся соотечественников в параллельные пространства и закрывают проход к себе топологическими барьерами. (Но эта фортификация, видимо, эффективна лишь против хашрей. Даже я, новичок-самоучка, сумел без труда рассчитать проходы через нее.)

С тех пор на планете введен жесткий контроль за наукой. Всех пятнадцатилетних подростков тестируют на жестокость и неуправляемость. Тех, чьи показатели плохие, тут же подвергают эвтаназии. Но таких детей уже почти не рождается — так что, как сказал пухлячок в кабинете, это человечество живет все спокойнее и неуклонно прогрессирует. Угу, это я уже видел. Два часа втолковывал президенту планеты, что существуют параллельные миры! Он думал, что предки выпихнули хашрей на Луну. А есть ли атмосфера на Луне, президент не помнил. И, конечно, не знал, кто и как преобразовывал метрику его пространства. А уж такие мелочи, как язык, с тех пор (почти тысячелетие!) оставшийся без изменений… О них вообще смешно вспоминать.

В общем, в схеме происшедшего я разобрался легко. Сначала общество занимается маразмами. Талантам в нем тесно, скучно. И они, спровоцированные этим, для начала презирают всех подряд; потом их наследники втихаря держат людей за запретный, но все равно расходный материал для лабораторий. Правительство закручивает гайки — и в ответ на это, и для закрепления у масс отвращения к знанию. Ситуация накаляется. Интеллектуалы окончательно сатанеют. Массы разучиваются читать — благо для работы в компьютере, реагирующем на мысленные приказы, этого не надо. Начинается драка безвинных овечек и треклятых умников. Умникам произносится анафема. Всеобщее благоденствие. Конец.

Между прочим, и наше общество тащится по схожей дороге.

Но это опять отступление от темы. Вернусь к ней.

После этого путешествия я обнаружил: кто-то старается забраться в мой мозг. Это жутковатое ощущение: твои мысли пытаются осторожно перестроить. Мне все время приходилось проверять буквально каждый свой вывод, импульс, каждый факт, который я вспоминал: откуда они появлялись? Я блокировал чужие, пытающиеся сформироваться в моей голове логические цепи. Они отличались от нормальных, своих мыслей — и тем, что вызывали четкую уверенность в их инородности, и тем, что появлялись внезапно, без трудноуловимого, занимающего доли секунды, периода зарождения.

К счастью, здесь было больше паники, чем реальных чужих попыток. И справляться с ними было легко. Но меня изматывали настороженность и самоконтроль. Я на какое-то время побывал в шкуре хашр — вернее, в более легком варианте ее шкуры. И регулярно напоминал себе: раз она могла справиться с гораздо худшим, то я тоже в состоянии выжить. Да, во время своих межпространственных вояжей я подцепил контакт с какой-то неизвестной пакостью. Ну и что?..

Вот только было жутко думать: а что еще скрывается там, в многомерности? И что еще может оттуда заявиться?..

Через несколько дней я проснулся в три ночи. И, не одеваясь, кинулся в Ас-Нер — разумеется, через пространственные связки.

Хашр дергалась — как труп лягушки под током. Она съехала с камня и билась головой об его угол. Летели брызги то ли ее крови, то ли окружающей жижи. Я схватил хашр, попытался прижать ее к полу. Не хватило сил. Рывки ударяли меня о стену пещеры. Мне удалось только отодвинуть хашр от угла камня. Брюки на коленях разорвались, едкое, холодное месиво при каждой ее конвульсии вбивалось в царапины и ссадины. Респиратор сполз, и в голове мутилось от газов. А хашр билась и билась.

Я тысячу раз проклял себя за то, что перестал верить. За то, что не сидел, не говорил с ней рядом. И она все это время умирала в одиночестве — может быть, даже временами приходя в сознание.

И вдруг хашр замерла. Это была полная, трупная неподвижность. Окоченелость.

Я, шатаясь, встал. Пот заливал глаза, но я не вытирал его.

Пустота.

Пустота. Ни желаний, ни мыслей — я был где-то за границей жизни. Если бы меня сейчас начал есть какой-либо хашр — я бы не отреагировал. Я словно умер вместе с ней. Или вместе с ней умерла вся Вселенная. Если до этого я хоть как-то, хоть изредка мог думать о коме, о чуде комы… теперь был конец. Полный, четкий конец.

Я мог смотреть только на хашр. И увидел ее ужасный, отвратительный в своей неестественности поперечный рывок — рывок всех мускулов. Он в клочья разорвал толстенную шкуру.

В этих лоскутах лежала женщина. Она была покрыта липкой слизью — словно сплошной смазкой. Я, ничего не понимая и не осознавая, мгновенно наклонился и поднял худое, все еще вздрагивающее тело. У меня было шоковое состояние. Где-то в пустой, гулкой башке блуждала смутная, одинокая мысль: «Действительно, а что будет с хашрем, переставшим жрать людей?»

Не знаю, как скоро бы я пришел в норму, перестав торчать посередине пещеры с экс-хашр на руках. Но последние минуты мне было не до барьера в своем сознании — и Чужое его уничтожило. Первое, что Оно сделало после этого — вывело меня из шока. И, едва я очухался, в моей голове возникла четкая, до боли в висках сильная чужая мысль: «Организм и сознание влияют друг на друга. Хашры — хаотические структуры. Их генетика непрочна, и поэтому сильно зависит от биохимии мозга — на которую впрямую влияют мыслительные процессы. Это мы, Старшие. Ты наконец услышал нас. Мы приглашаем вас к себе.»

И вот мы вдвоем сидим на моей кровати. Кокон-хашр разорвался пять часов назад.

Она умыта. Короткие, как у младенца, светлые волосы топорщатся еле заметным ежиком. Лицо сведено маской постоянного горя — поэтому не понять, красиво оно или нет. Вместо фигуры — одна кожа на костях. Что ж, все это — мура, жалкие остатки старых проблем. Окажется эта женщина красавицей или нет, меня не волнует. Для меня она может быть только запредельно прекрасной.

Когда я спросил, почему она не рада своему перевоплощению, то получил в ответ спокойное пожатие плеч: «Я не могу.» Мне стало больно, но я этого не показал.

Ничего. Я научу ее радоваться.

Я разливаю вино в стаканы. Она делает гримасу — старается улыбнуться. Думаю, что такая попытка сделана лишь из вежливости.

Старшие вот-вот отворят нам свои двери — и мы войдем.

Куда? Не знаю. Но Старшие не злоупотребили моим шоком и беззащитностью. Вдобавок они и раньше не пытались взломать мой мозг — до меня только сейчас дошло, что мои ощущения возникали от присылаемых мне мыслей (когда они только что объясняли мне разницу между телепатией и ментальным контролем, в мой мозг на секунду пришла волна    настоящего давления — в качестве образца; м-да… ощущение… не верю я, что таким нельзя пробить те барьеры в мозгу, которые я счел достаточными…). И еще: сейчас они проявились именно тогда, когда нам двоим нужна помощь. Любая помощь.

Метаморфоза хашр поставила и ее, и меня в новое безвыходное положение. А что вы думали? Наше общество мирится с тем, для чего есть место в истеблишменте — с психопатами, например. А для хашр ниши нет, и создавать ее, разумеется, не будут. Так что — вначале в лабораторию для анализов, а потом — в морг на вивисекцию. А скрыть появление в нашем обществе нового человека… ни один, самый крутой хакер, не в силах сфабриковать в компьютерах полный пакет данных о человеке. Вот об этом-то государство позаботилось как следует! Как и о том, что прожить «привидением» в нашем мире невозможно — и здесь не помогут даже взятки (за сокрытие «привидения» — гарантированная смертная казнь плюс миллион в качестве премии доносчику). Мне регулярно кажется, что мы только прикидываемся безалаберной демократией…

Так что я, похоже, с большой пользой прогулялся по измерениям — Старшие сказали, что засекли меня, когда я отправлялся на родину хашрей. Да, похоже, мой вопрос о том, что скрыто в многомерности, имеет два ответа…

Стоп! Я чувствую, что двери начинают открываться.

Рубрика: Рассказы.