…Эти воспоминания помогают мне настроиться на Голос. И невозможное снова свершается — я слышу Покровителя, слышу второй раз в жизни! Та же невнятность, смутность звуков — но понимать их по-прежнему легко: — Успокойся и пиши. Все. — А Макс-мразь, а!.. — Приказываю забыть о нем. Иначе даже рассказа больше не получишь, кретин. От такого я […]

Эпилог Из газет: «Скандально известный двадцатитрехлетний писатель Александр Базырин найден мертвым во дворе популярного писателя Максима Сергеева. Нина Горлова, проститутка, ревет и твердит, что лгала покойному о своей связи с Сергеевым, которого сейчас обвиняет в убийстве. «Я просто хотела, чтоб Сашка на мне женился!» Фанаты писателя считают, что их кумир совершил ритуальное самоубийство. Это правдоподобно: […]

Мох под ногами крошился в пыль, и за мной оставалось скудное, прижатое к земле облачко трухи. Она медленно оседала на умершее, прокаленное плато. Далекие скалы казались погруженными в мутную, движущуюся воду. Впрочем, муть была в моих глазах — а не в горном воздухе. Солнце хлестало землю лучами, как хозяин, вознамерившийся забить плетью своего раба. Тростниковая […]

IV   … В другом мире, имеющем другое время, родился ребенок. По ночам ему постоянно снились кошмары, и малыш сваливался с кровати, крича: «Песок!». Ни один детский психоаналитик не смог ни обнаружить их причины, ни понять, почему мальчик иногда шепчет: «Меня зовут… Аля? Нет, Ао. Нет, Аля…» Но с возрастом все это постепенно, само по […]

III   Сознание Али не было готово к поглощению (а иначе оно не смогло бы закрепиться в модифицированном теле). И Первый оставил ее — как при переезде оставляют рваные половые тряпки. Исчезновение хозяина прекратило подавление психики инструмента. Аля почувствовала внезапную, невыносимую боль, залившую все тело. В панике — первобытной, не рассуждающей — выскочила из пещерки. […]

Первый занялся своим инструментом лишь утром. Быстро определив, что Аля в плохом состоянии, решил, что все-таки можно обойтись без «ремонта» и продолжил заниматься более важными делами — то есть ломать мозги людей, не позволяя им замечать очевидных фактов. А зомби, брошенная хозяином, плакала в своей пещерке. Но этот сбой в ее программе никого не интересовал. […]

Сцена убийства, как и другие пейзажи курорта, висела перед глазами работающей Жанны. Та словно сидела в диспетчерской — только круговая стена «экранов» находилась в ее сознании. С одной стороны, было бы неплохо побыстрее обезвредить тех, чьи тела попали под контроль Второго. С другой стороны, единственная зомби Первого неплохо справлялась с этим. И с этой же […]

Началась серия массовых смертей от инфарктов и инсультов. Мужчины и женщины, старики и дети падали прямо на улицах, в учебных классах, на пляжах. Сознания умерших спешно поглощались Первым, входя в него как новые ячейки памяти. (Это сверхсущество могло, но не желало обходиться без такого «саморазвития».) Правда, почти все они усваивались не полностью — их подготовка […]

Аля примеривалась, что бы такое сделать с женщиной в кресле. Это «что-то» должно было показать неаккуратным программистам, какое мнение об их работе имеет клиент — который, между прочим, серьезно болен. Она задумчиво наставила ствол на грудь жертвы, потом переметсила его вверх — так, что встретились два бессмысленных взгляда: женщины и дула. Внезапно кисти Али отвалились […]

Мы будем называть их «Первый» и «Второй». Никаких обозначений типа «Жертва», «Агрессор». Не стоит путаться в терминах — ведь этими двумя ролями они меняются постоянно. Второй опять искал бершь, в которую он легко мог бы просочиться. И нашел — потому что этот мир был еще не полностью ассимилирован Первым. Но Первый отлично знал слабые участки […]