Игры тьмы, часть 3

II

Это походило на включение голографического экрана. Только что на скользком, мокром от волн камне было пусто. И вот на нем уже сидит высокий человек в глухом, черном комбинезоне. Узкое, жесткое лицо. Непроницаемые глаза, меняющие цвет каждую секунду.

Призракам положено появляться в полночь — но с неба светило экваториальное солнце. Оно жгло и дурманило, как древнее, крепкое вино.

Незнакомец встал, словно бы вслушиваясь во что-то. На его загорелом, очень спокойном лице мелькнула нехорошая усмешка. В его ногах ритмично разбивался, дышал прибой, которому было миллиарды лет.

Уперев руки в широкий кожаный ремень, человек легко шагнул в воду, направляясь к обрывистому, совершенно безлюдному здесь берегу. Взгляд глаз — холодных, как древний, нетающий лед, — упал на причудливые, выеденные морем скалы.

И некому здесь было прочесть слова из древней, теперь незыблемо считающейся нелепой, книги: «И если Смерть придет — ни в одной земле не узнают об этом вовремя. И люди, и новые боги людей будут поступать, не зная, что каждое дрожаниеих век, выдох и вдох — все отныне Смерть возьмет в кожу и камень для своего трона.»

То, что выглядело как человек в черном, прошло, ступая по плавающим в мелкой, соленой воде космам водорослей, и поставило ногу на берег.

«По соленому сделает Смерть первые шаги, даже если люди остерегутся и перестанут плакать, чтоб не было дороги для Нее.»

Над головой пришельца, в стратосфере, пролетел ракетоплан.

Стандартный дачный коттедж пылал — хотя, по всем проектным разработкам, такого произойти с ним не могло. Пожарники примчались с максимальной скоростью — но спасли только три скелета. И никто даже не подумал направить эти останки на экспертизу.

Произошел явный несчастный случай. А то, что кричал охрипший, бьющийся на газоне мальчишка в костюмчике, перемазанном кровью и прочей гадостью… Бред.

Естественно, что ребенок, чудом выбравшийся из пылающего коттеджа, очень тяжело пренес смерть матери, отца, сестры. Может быть, он даже наблюдал их смерть. Понятно, что в его крошечном, воспаленном от ужаса мозге родились клыкастый монстр, девушка-убийца…

Огромная доза успокоительных сделала свое дело. Мальчишку, безучастного, как покойник, увезли в больницу. Пожарные уехали.

Пепелище опустело.

И тогда по зыбкой, скрипучей трухе сгоревшего пластика прошел человек в черном. Он остановился на месте коттеджа; замер — словно прислушивался или принюхивался.

— Их компьютерная сеть проверена. Местные дебилы умудрились уже закрыть дело об этом пожаре. Я специально сунулась в здешние процессуальные нормы — нарушены абсолютно все. Даже в нашем участке за такое б вышибли в пару минут.

Рядом с мужчиной стояла неизвестно откуда взявшаяся девушка — высокая, поджарая, в плотном коричневом комбинезоне. Загорелое, детское лицо, копна блестящих, каштановых волос. Выглядит лет на семнадцать — если не учитывать твердый, жесткий взгяд, не особенно идущий к ее огромным серым глазам. Руки уперты в бока, на нагрудном кармане — надпись: «Полиция».

Незнакомка оделась явно не по субтропической моде, но, похоже, неудобств от жары не ипытывала.

— Что ж, Жанна, подумай, почему это произошло, — мужчина чуть лукаво усмехнулся. Эта улыбка на секунду ликвидировала все жесткое, равнодушное в его облике. — И, кстати, переоденься.

Неуловимая доля мига — и форменный полувоенный комбинезон обернулся широкими белыми брюками и футболкой навыпуск.

— С соблюдением местных мод, — буркнула Жанна.

— Для умеренного пояса, — продолжил фразу мужчина. Он явно веселился — но совершенно беззлобно, необидно. Девушка в ответ пожала плечами; огляделась, прищурившись.

Поведение их обоих говорило о том, что они не особенно впечатлены только что произошедшей здесь трагедией. В них ощущалось деловое, циничное спокойствие профи.

Они стояли и молчали. Их молчание… Неслышимый диалог, в котором нет слов — только движущиеся, меняющиеся картины, эмоции, ощущения. Два потока несловесного мышления перебрасывались своими струями. Их, разумеется, можно было интерпретировать словами — но очень неточно. Получилось бы либо невероятно многословно (одна фраза на несколько страниц), либо примерно вот так — урезано, малоэмоционально, иногда обманчиво плохо мотивированно.

— Д е т а л и   п р о и с ш е д ш е г о?

— С м о т р и.

(Все случившееся в коттедже появляется в сознании Жанны — мужчина создал что-то типа двери во времени, и через нее девушка видит прошлое.)

— Д е в ч о н к а   н е а д е к в а т н а   с в о е й   р о л и.

— П р а в и л ь н о.

— П о ч е м у   О н о   в ы б р а л о   е е   б о е в и к о м?

— У   н е е   е с т ь   к а к и е — т о   с в я з и   с   П е с к о м,   а   э т о   —   р е д к о с т ь   д л я  з д е ш н е г о   м и р а.   Н о   м е с т н а я   и н ф о р м а ц и о н н а я   с р е д а   с и л ь н о   з а т р у д н я е т   п р о с м о т р   д а л ь н и х   в р е м е н н ы х   п л а с т о в,   к   т о м у   ж е   с и л ь н о  о т я г о щ е н н ы х   н е п р а в и л ь н ы м   к о н т а к т о м   с   П у с т ы н е й   О с н о в ы.

— Н о   т ы   и   я   —   ч а с т ь   э т и х   П е с к о в.

Поток мышления, в котором Жанна не может разобраться — он слишком сложен и построен на смутно понятном ей типе логики.

— М н е   я с н о,   ч т о   с   П е с к о м   в с е   в р е м я   о к а з ы в а е т с я   с л о ж н е й,   ч е м   я  д у м а ю.   Т е п е р ь   —   ч т о   м ы   б у д е м   д е л а т ь   д а л ь ш е?

— Ж д а т ь.   Э т и   к р ы с ы   с а м и   в   о ч е р е д н о й   р а з   з а г р ы з у т   д р у г   д р у г а.

— З а ч е м   ж е   м ы   п р и ш л и   т а к   р а н о?

В ответ — ясный и короткий образ двух несообщающихся стоков, идущих из единого центра. Они созданы мужчиной в некой субстанции. По ним текут люди, звери, деревья… Жанна как бы стоит между этими руслами и изучает их характеристики, дальнейшее деление на ветви, взаимодействие людей с ними…

— Эти стоки — пути во Времени… — прошептала Жанна уже вслух. — Пути после Конца Света…

Мужчина кивнул: Жанна, его начинающая помощница, поняла, в чем будет заключаться предстоящая работа.

…Два человека, которые не были людьми, исчезли. От них не осталось даже следов на пепле.

Что ж, когда сцепились два сверхразума — это не гарантирует, что их делами не заинтересуется третья сила. И что эта третья сила не предпочтет пока посидеть на заборе, наблюдая за дракой парочки осатанелых собак.

У всех — свои цели.

Но Аля не подозревала ни о войне, ни о позициях ее участников, ни о своей роли. Она была пешкой, и хозяин переставлял ее по игровому полю.

И все ее мнения прибавляли хлопот только ей.

После возвращения в пещерку Аля, подумав, решила, что, какой бы ни была врачебная необходимость, а   т а к и х   игр ей хватит. Больше она ни за что не пойдет за стрелкой.

Потянулись часы — неотличимые друг от друга, пасмурные и пыльные. Девушка пыталась заснуть — но не могла. Сидеть и лежать под каменным, мгновенно изученным потолком надоело до предела, и она выбралась наружу. Побрела, сама не понимая куда.

Вокруг — все те же безжизненные булыжники. Они так похожи друг на друга, что непонятно — идет ли она прямо или время от времени возвращается к началу, двигаясь по исполинскому кольцу.

Она начала петь — песни звучали фальшиво и раздражали. Попыталась станцевать — без музыки получилось плохо. Вдобавок отвратительное настроение мешало сосредоточиться на движениях: ее ноги все время цеплялись за камни и трещины, Аля несколько раз даже падала. Боли не возникало — но бешенство нарастало и нарастало. Девушка почти грохнулась на очередной булыжник и начала кричать в пустое, неопрятное небо. Но врачи не реагировали. Наконец Аля расплакалась, а плач кончился истерикой.

Но и истерика ничего не изменила. Девушка вышла из нее опустошенной, отупевшей — только и всего. Кусая губы и стараясь снова не разреветься от совершенно непривычного ей состояния полной заброшенности, Аля попыталась покидать камушки в цели — но от злости все время промахивалась. Наконец она встала и побежала. Километры накручивались на километры, но вожделенной усталости, которая заставит забыть обо всем остальном, не наступало. Похоже, в этом дебильном мире все естественные реакции организма просто-напросто не существовали.

Вытянувшись между камнями на жесткой, неприятно шероховатой почве, Аля испробовала крайнее средство — занять себя размышлениями. Но все они были на одну-единственную тему — о том, как ей здесь плохо.

В нормальной жизни никогда не возникает проблем с времяпрепровождением. Современные люди с детства после учебы или работы, если они не заняты хобби или болтовней с приятелями, просто включают экран и подыскивают в компьютерной библиотеке фильм по настроению.

А что делать, когда экрана нет?

Поэтому появление стрелки Аля восприняла уже как дивное благо. О предыдущем решении было начисто забыто — тем более, что ей сейчас владело крайне атавистическое желание: как-то сорвать злобу.

Рубрика: Рассказы.