Без пригляда

«У ОЗЕРА» глава пятая и глава шестая.

Глава пятая  БЕЗ ПРИГЛЯДА

Курочка шла по лесу. Как она очутилась в этом лесу, как и что будет дальше – она  даже не задумывалась. Вообще она привыкла слушаться. Привыкла делать то, что говорят и всё всегда было замечательно. Только один раз она поступила по-своему. Это было неделю назад. Она вышла за забор посмотреть: нет ли за дорогой чего-нибудь вкусненького. Вкусненького — не оказалась, и она перешла полянку у дороги. Может за полянкой есть что-нибудь вкусненькое? Но и там не было. Никто не сказал Курочке, что нужно вернуться обратно, никого вообще рядом не было, слушаться было некого, вот она и шла. Кушать было чего, погода стояла теплая, вечером она взлетала на нижнюю ветку какого-нибудь дерева и засыпала до утра. Утром, вместе с солнышком, шла дальше, смотря себе под ноги и выколупывая червяков. Особенно ей понравились червяки, жившие в трухлявых пнях, вот она и шла от пня к пню. Думать она не умела, поэтому ей не было страшно, она даже не знала что такое страх, в её жизни его не было. Всегда находился кто-то рядом с ней, кто давал распоряжения, её дело было выполнять, а думать… думать – это было что-то не из её возможностей.

Лес однажды кончился, и она попала на берег озера. Под лапами стало мокро, но это её не смутило, жаль было только, что пни перестали встречаться, зато появились странные жучки, бегавшие по воде. Доставать их было не очень приятно – мокро. Курочка вымокла, но, выбравшись из воды, она отряхнулась и пошла дальше.  

Белая Ворона смотрела на неё со своей березы и размышляла: 

— Тоже белая… родственница что ли? Хотя, нет – странная, какая-то. По земле ходит. И крылья вроде есть, чего же она не летает? 

В этот момент внимание Курочки привлекло что-то знакомое, она пригляделась и увидела в высокой траве, около самой воды гнездо. В гнезде лежал десяток яичек, правда, каких-то маленьких и пестреньких. Курочка подошла, потрогала клювиком и уселась на них. Гнездо не успевшее остыть, пахнуло чем-то родным, но в тоже время и чем-то незнакомым. Тепло, исходившее из гнезда, заворожило, и она задремала.   

У гнезда вообще-то была хозяйка, но где же Курице было знать об этом или предполагать такую вещь. Серая Утка – хозяйка гнезда, покинула его буквально пять минут назад,  отправившись поискать себе еды, так как не ела уже два дня. Селезень, который всегда был с ней рядом, куда-то запропастился, и пришлось самой решать свои проблемы. Она выждала перед этим два дня, но голод — не тётка, он-то и согнал её с гнезда. Утка быстренько похватала, всё что попалось ей под клюв, за эти пять минут, и вернулась к гнезду.…Гнездо было занято… Она попробовала согнать Курицу, но та устроилась так крепко, что это оказалось невозможным. Утка, не привыкшая тоже думать (за неё всё всегда решал селезень) уселась рядом с гнездом и впала в транс. Выйдя из транса, она обнаружила гнездо пустым. Проголодавшаяся Курица ушла за плавучими жуками. Утка быстренько уселась в гнездо, обрадовавшись на всё озеро, и теперь ничто на свете, казалось, не сможет её согнать. Курица отсутствовала довольно-таки долго – ловить водяных жуков дело не легкое и утка за это время проголодалась. Утка заерзала на гнезде, хотелось кушать, а тут конкурентка на гнездо… встала над душой и не уходит. Стоит слезть с гнезда, как останешься без него. Но долго Утка терпеть не смогла, и Курица опять оказалась на гнезде, оповестив всех о своей победе над врагом.  

Белая Ворона, наблюдавшая за ними со своей березы, никак не могла понять, почему каждый раз, когда они меняются на гнезде, над озером стоит гвалт…   

Глава шестая  КТО ВО ЧТО… 

Когда Ястреб первый раз упал с неба на косогор перед озером, Белая Ворона чуть не подпрыгнула на своей березе. Такого стремительного полета она еще не видела. Для неё это было что-то из области фантастики. В первый момент она подумала, что их бомбят. Хотя, откуда она могла знать, как бомбят? Но, тем не менее, подумала. Ястреб кого-то там выловил, прихватил клювом и улетел. 

— Хорош, — решила Ворона и занялась своими делами. 

На озере сегодня было особенно тихо и пусто. Только стрекозы скользили над водой, вот Ворона и занялась охотой на них. Ловить стрекоз было просто, и скоро Ворона заскучала. Ей хотелось с кем-нибудь поболтать, а поболтать сегодня было не с кем. 

На следующий день Ястреб снова свалился с неба и сделал он это так демонстративно, что не просто привлёк внимание Вороны, а заставил посмотреть на себя повнимательнее и даже рассмотреть, что он из себя представляет. Он нарочито медленно пролетел перед Вороной, неся в клюве свою добычу – это была полевая мышь.

Ворона разглядела за время его фланирования и очень интересные пестрые пёрышки, и могучие крылья, и большой крючковатый клюв, и когтистые лапы, как будто сделанные специально для нападения. Он был похож на воина, вернее на вояку, готового вступить в любой момент в бой или драку. 

— Хорош, — еще раз оценила ворона. 

Ястреб скрылся за деревьями, и она еще какое-то время думала о нем, вспоминая его пестрые пёрышки,пока её внимание не привлекли опять галдевшие Утка и Курочка. 

— Ну, что же им неймется? — размышляла Ворона, — что они никак поделить не могут? И мир их неймёт, и друг без друга яиц высидеть не смогут… И будут обе несчастные. И ведь не втолкуешь глупым птицам: что почем. Ох! Пусть уж как хотят.   

Ворона решила не вмешиваться в эти чужие дела, позволив им идти своим чередом, и день покатился, как обычно. Поздним утром следующего дня она прихорашивалась, чистила свои и без того белые пёрышки, под ставшие уже привычными, песни о любви. Соловей, как всегда был в хорошем настроении и разливал свои волшебные звуки над озером, когда Ястреб пушечным ядром пронесся мимо березы – Соловья, как ветром сдуло. Даже было непонятно, куда он делся. 

— Во, дает, — проворчала Ворона, оставшись в одиночестве и без песен. 

Соловей появился на следующий день и то, только к вечеру. Рассыпал свои трели и опять был, как будто сбит Ястребом. После этой выходки Ястреба, Соловей исчез. Больше песен о любви Ворона не слышала. Она сидела на своей березе и скучала. Даже препирательство двух наседок её больше не развлекало. 

— Что происходит? – задумалась Ворона, когда Ястреб медленно «проплыл» перед её березой в очередной раз. 

Но тут её внимание ускользнуло на Журавля с Цаплей. Журавль, как считала Ворона, задурил голову Цапле. Сделать это было очень просто. Нужно было всего лишь пообещать ей Францию, что он и сделал. Хотя, на самом деле, Журавль искренне верил, что они вдвоем с Цаплей полетят зимовать во Францию. Вообще, Журавль был эстетом, и ему очень нравилась Цапля. Он считал её  верхом совершенства. Плавные, утонченные линии её тела сводили его с ума, и очень хотелось похвастаться своей подругой перед другими, показать её и насладиться чужим восторгом и чужой завистью. Сама Цапля так не считала, когда заходил разговор о её красоте, она вспоминала, как однажды в полубреду Попугай простонал: «Не ешь меня, чудовище». Она очень огорчилась тогда, что Попугай считает её чудовищем. И как потом он не оправдывал эти слова своим полубредовым состоянием, она ему так и не поверила. Эта фраза преследовала её до сих пор. Цапля, конечно, сразу согласилась лететь во Францию, где-то в глубине души, боясь признаться даже самой себе, она надеялась там встретить Попугая. 

— Не такая уж, наверно, и большая — эта Франция. Поди, немного больше нашего болота, — размышляла она, слушая очередные похвалы Журавля.  

Ворона была занята разглядыванием Цапли, пытаясь найти, что же такого гармоничного нашел в ней Журавль, и никак не могла увидеть этой гармонии. 

— Значит её и нет, — сделала она вывод, как раз в то момент, когда над озером понеслось истерическое кудахтанье. 

Курица носилась по берегу и вопила, что есть мочи. А как еще могла себя вести Курица, цыплята которой отправились в воду? Она сидела на гнезде, когда под ней начали потрескивать, а потом и раскалываться скорлупки. Такого счастья она еще не испытывала никогда, она млела от своего состояния. Вылупились — все. Курица выкинула скорлупки и сидела, растопырив крылышки. Под крыльями было десять сереньких цыпляток, они быстро высохли, освоились. Она повела их учить ловле плавучих жуков и вот теперь они мирно барахтались в воде вокруг Утки, а Курица упала на берегу, похоже с инфарктом, предварительно всполошив всё озеро.    

Ворона слетела с березы на песчаную отмель, подошла к Курице проверить – дышит ли? Курица дышала, но глаза закатила. 

— Притворяется, — решила Ворона и потрогала её клювом. Курица не пошевелилась. 

— А может, — и нет. Кто их – мамаш, разберет? 

Курица приоткрыла один глаз, увидела Ворону и застонала, раскинув крылья в разные стороны. 

— Ну, уж нет!!! Со мной этот номер не пройдет, — хмыкнула Ворона и вернулась на свою березу. 

Курица, оставшись без зрителя, полежала еще немножко и поднялась. Она понуро бродила по берегу, но уже без истерики, истерику было закатывать не перед кем. Утка уплыла со своим выводком на другую сторону озера и ни разу больше о Курице не вспомнила.

Курица села в пустое гнездо, выглядела она одинокой и печальной. Не известно, что было бы с ней дальше, останься она на озере. Но её этим же вечером подобрал грибник. Грибники на озере почти не бывают, откуда этот взялся — не ясно. Но, увидев Курицу, он посадил её в свою корзинку, решив, что самый большой гриб в своей жизни он уже нашел. Курица как-то сразу поняла, что нужно слушаться и спокойно уснула. Проснулась она уже на птичьем дворе, абсолютно забыв и озеро и всё, что там с ней происходило. Всё встало на свои места — слушаться было кого. 

А Ворона сидела на своей березе и думала о Ястребе: 

— Что-то он давно не падал с неба и мимо не «проплывал».

Рубрика: Всячина.