Сэм Баксон


22-03-2008,

Помнится, я обещал Вам рассказать историю про настоящего лётчика. Не обещал? Верно. Ну, так вот, слушайте.

Случилось это в прошлом веке в Афганистане, лет за двадцать — двадцать пять до советско-Афганской кампании.

Бой подходил к концу. Я бежал вниз по пологому склону, наступая на свою непомерно длинную предзакатную тень, когда взрывной волной от гранаты меня бросило на камни. Я вскочил и тут же упал, схватившись за разбитое колено. Мой друг, Серж, швырнул в сторону местных повстанцев пару гранат и несколько раз выстрелил из карабина, отвлекая огонь на себя.

— Жди на «козырьке», завтра утром. Если не прилечу, — добирайся сам! – Он ещё несколько раз выстрелил и побежал вперёд.

Я отполз за скалу и притаился там. Бой откатился вниз по склону, и вокруг разлилась тревожная тишина чужой земли, пропитанная пороховой гарью. Убедившись, что рядом никого нет, я выбрался из своего укрытия и поковылял вверх по склону, опираясь на карабин. До утра мне надо было добраться до небольшого наклонного плато, прилепившегося к склону горы – до «козырька», как его окрестили мы с Сержем при подготовке к операции. До него было недалеко, по прямой – всего несколько километров, но я прекрасно понимал, что ночью, с разбитым коленом, мне будет нелегко добраться туда по едва заметной горной тропе.

Так оно и вышло. На плато я оказался только под утро. Совершенно измученный ночным переходом, я улёгся между камней, прячась от зябкого утреннего ветерка, и подставил лицо восходящему между горных вершин солнцу. Несмотря на ранний час, оно уже было ярким. Чем больше я смотрел на это место, тем сильнее сомневался в реальности нашей затеи. Короткая наклонная площадка, поднимающаяся к почти отвесному склону горы, была мало пригодна для посадки самолёта. А, уж, взлететь тут было, точно, невозможно. Самолёт, не успев набрать скорость, просто скатился бы по ней в пропасть, круто уходящую вниз. И, всё же, поддерживаемый надеждой, я напрягался, присушиваясь к слабому шелесту ветра в ущелье, стараясь не пропустить звук мотора.

После ночного перехода, воды в моей фляге уже не осталось, а набрать её было негде. Меня начинала мучить жажда. Я слизал немного росы с камней и съел пару галет из неприкосновенного запаса. Коленка распухла, но, к счастью, на холоде болела не очень сильно.

Солнце стало подниматься всё выше. От моей мокрой одежды пошёл пар. Ждать дальше не имело смысла. Собрав всё своё мужество, я туго забинтовал ногу и достал компас, чтобы определить, куда идти. Как ни малы были шансы добраться до своих, сдаваться обстоятельствам было не в моём характере. Нужно было трогаться, пока не началась жара.

Я поднялся на ноги и, опираясь на карабин, сделал несколько трудных шагов по тропе. И тут до моего слуха донёсся лёгкий стрёкот далёкого самолёта. Никогда в жизни я не слышал звука, приятнее этого!

Немного погодя из-за поворота ущелья вынырнул маленький двухместный самолёт и сделал круг над плато. После этого, он провалился в ущелье и вылез из-за края, натужно ревя маломощным мотором. Почти сразу, колёса его коснулись земли, и он побежал вверх, подпрыгивая на мелких камнях. Остановился он в нескольких метрах от отвесной стены.

Я не верил своим глазам. Из кабины вылез Серж и махнул мне рукой.

— Куда это ты собрался?

— Вас пошёл встречать.

Из кабины не спеша вылез невысокий, немного полноватый человек с румяным лицом, на котором выделялись аккуратно подстриженные усики. Звали его Сэм Баксон – пилот, милостью Божьей. Это не мои слова. Так про него говорили все, кто его знал. Не было такого самолёта, на котором он не мог бы летать, а о существовании нелётной погоды он, похоже, вообще не догадывался. Усевшись на колесо, он открыл свой неизменный термос и отпил из него немного чая. Увидев, какими глазами я смотрю на чай, Сэм молча налил мне целую крышку.

— Извини, Веня, раньше не смогли. Мне пришлось везти пакет в штаб. Этот полёт был вторым в расписании.

Я сел прямо на землю и привалился спиной к самолёту, давая отдых больной ноге. Меня, вдруг, стало легко и спокойно. Словно издалека, до меня доносились их голоса.

— Разве тебе хватит места для разбега, даже под горку, да ещё при таком боковом ветре?

— А, как же, по-твоему, мы взлетим? Придётся, конечно, под колёса камешки положить. Одними тормозами мне самолёт не удержать, пока винт наберёт полные обороты. А, ветер, он же, знаешь, всегда дует. Сегодня нам ещё повезло – он в нужную сторону дует. Только скорости добавит на повороте. Давайте, лучше, самолёт разворачивать, а то время идёт.

Мы поднялись и втроём стали разворачивать самолёт за хвост. Потом Сэм тщательно подобрал камни и положил их под шасси.

— Всё, Веня, залезай в багажное отделение. Ложись там на пол и, главное не пережми в полёте тросы хвостового оперения, а то я не смогу рулить.

Я с трудом втиснулся в сужающееся к хвосту, багажное отделение и улёгся поудобнее, стараясь не касаться промасленных тросов, натянутых на алюминиевых роликах вдоль обшивки. Сэм проверил, как я устроился и занял своё место в кабине.

Лёжа в темноте, я слышал, как он запустил двигатель. Дав мотору прогреться, он вывел его на полную мощность. Мне было слышно, как шуршит по фюзеляжу рассекаемый винтом воздух. Самолёт напряжённо подрагивал, удерживаемый на месте тормозами и камнями, подложенными Сэмом под шасси. Вдруг, машина рванулась с места и, стремительно пробежав короткую полосу, скользнула с обрыва вниз. Но, уже в следующее мгновение, она «повисла» на крыльях и, сделав крутой разворот на левое крыло, понеслась вдоль узкого ущелья.

Это был единственный полёт, в котором меня укачало. Самолёт, то проваливался в воздушные ямы, то взбирался на горки, и, всё это при непрерывном маневрировании вдоль ущелья. Мимо меня постоянно скользили рулевые тросы и, повинуясь движениям штурвала, багажный отсек, вместе со мной, совершал самые немыслимые пируэты. По моим расчётам, мы уже должны были долететь до аэродрома, но, вместо этого, продолжали нестись вдоль ущелий, переходя из одного в другое. Лёжа на полу, я видел, как беспокойно смотрит Серж в иллюминатор. Один только Сэм не показывал никаких признаков беспокойства.

Наконец, самолёт описал плавную дугу возле аэродрома и стал снижаться. Ещё немного, и он уже бежит по посадочной полосе, трясясь и подпрыгивая на мелких камнях.

У самолёта нас встречал командир.

— Ну, с возвращением! – Обратился он ко мне, — Сегодня — в госпиталь и отдыхать, а завтра, с утра – с докладом. Остальным – заниматься своими делами!

Когда мы остались втроём, я сказал:

— Сэм, я твой должник. С меня выпивка. Пойдём ко мне, я угощаю.

— Другой раз, Веня, у меня сегодня ещё два полёта.

— Сэм, — Серж помог ему надеть на плечо неизменный термос, — а, скажи честно, ты, ведь, заблудился сегодня на обратном пути?

— Вон ты о чём. Нет. Просто, когда мы летели за Веней, я видел, что чабаны гонят в это ущелье отару овец. Они в Афганистане совсем дикие. Ещё испугались бы самолёта – и в пропасть. Жалко же. Вот и решил облететь по соседнему. Получилось подольше, зато все целы. И мы и овцы, — и он не спеша зашагал к своей палатке.

А мы с Сержем отправились ко мне отмечать моё счастливое возвращение.

Рубрика: Рассказы.

Оставьте свой отзыв!





Подписка на новые записи


Наши группы в соцсетях:

Одноклассники В контакте Face Book Мой мир