Лучший


09-06-2008,

Поджидая Олю, я стоял в коридоре и наблюдал в иллюминатор, как чужое солнце медленно смещается за край планеты, по орбите которой неслась наша станция. Девушка появилась в конце коридора, оглянулась и пошла в мою сторону. Лицо её выглядело озабоченным. Наверное, она тоже считает, что я вёл себя глупо на этом состязании. Ну, как ей объяснить! А объяснить было необходимо! Она мне нравилась. Дело осложнялось тем, что она была значительно моложе и, общаться со вчерашними курсантами ей было куда интереснее, чем со мной. А, в последнее время, я всё чаще видел её вдвоём с Сергеем, одним из лучших пилотов нашей исследовательской станции, и единственным, с кем у меня стали налаживаться отношения. Человек я довольно общительный, а, вот, с пилотами в этом отряде возникла неожиданная проблема. Вместо меня должен был лететь человек, который был им знаком по прошлой экспедиции. Но в последнюю неделю перед вылетом его назначили в другой отряд, отправлявшийся работать на сложной планете, условия которой он хорошо знал. Все ждали его, а полететь пришлось мне. И теперь, они, наверное, сами не сознавая того, вели себя так, словно я был виноват в этом. Сергей был единственным, кто относился ко мне непредвзято, и, вскоре, мы стали нередко проводить время вместе. Так было до тех пор, пока между нами не встала Оля. Когда мы поняли, что оба неравнодушны к ней, общение наше стало более натянутым, хотя внешне ничего и не изменилось. А теперь ещё это дурацкое состязание!

Оно было назначено на прошлое воскресенье. Вся наша исследовательская станция жила предвкушением этого события. Не то, чтобы оно было особенно захватывающим, просто в бедной развлечениями экспедиционной жизни, всё приобретало большое значение. За неделю до этого ко мне подошёл наш командир транспортного отряда, позванный «шкипером», и сказал:

— Ты пилот с опытом, уж покажи что-нибудь этакое перед начальством. Заодно и мы посмотрим, что ты можешь.

— Я не буду участвовать в этом состязании, — на несколько секунд повисла напряжённая тишина.

— Объясни!

— Я профессионал и не люблю неоправданный риск. К тому же, мне здесь не с кем соревноваться. У меня большой стаж и сотни полётов в сложных условиях. У остальных просто нет такого опыта. Это будет нечестно.

— Ах, вот как! Надеюсь, ты передумаешь, — и он направился к двери.

Через два дня, в воскресенье по станционному времени, весь свободный от дежурства персонал собрался в центре управления. Соревнование заключалось в следующем. Нужно было пролететь между тросами, натянутыми на колонны корпуса орбитальной станции, не оборвав их. Но в этот день никому не повезло. Сергей порвал всего два троса. Для этого ему пришлось пройти в опасной близости от колонны. Его возвращение было встречено аплодисментами.

Кто-то из зрителей крикнул:

— А, пусть теперь новенький пролетит. Говорят, в позапрошлой экспедиции он был лучшим.

Стало тихо. Все смотрели на меня.

— Я не полечу. Не люблю неоправданного риска… — я не решился при всех говорить о своём опыте.

— Скажи уж – струсил!

— Конечно, вдруг не пролетит. Какой же он тогда лучший?!

Я просто ушёл. Звание «лучший пилот» было присуждено Сергею. Командир станции вручил ему маленькую серебряную ракету – приз, ежегодно достававшийся лучшему пилоту экспедиции. Отношения с командой у меня и так были слегка натянутые, а с этого дня они окончательно испортились.

Оля подошла и остановилась, глядя в иллюминатор.

— Оля, я… — слова куда-то исчезли. Зачем я собираюсь ей объяснять что-то? И почему я решил, что ей это вообще интересно? – я хочу объяснить тебе… Давай пойдём, посидим в баре… или ещё где — нибудь.

— Я как – нибудь посижу с тобой в баре, только не сегодня… — вдруг она резко повернулась и, наконец, взглянула на меня, — да ты же, наверное, не знаешь, ну, конечно, у тебя же сегодня выходной!.. Ребята попали в аварию, связи нет уже несколько часов. Серёжа там. Все в центре управления обсуждают, что теперь делать. Если ты, правда, хороший пилот, вытащи его…их оттуда! Если можешь. — Она опять смотрела в иллюминатор.

Вот и всё! И больше не нужно ей ничего объяснять. И надеяться тоже больше не на что.

— Я попробую…

— Спасибо, — она не оглядываясь пошла по коридору, а я постоял несколько минут в пустоте и направился к центру управления.

Казалось, все в зале говорят одновременно. Собравшиеся наперебой предлагали разные способы доставки людей с геологической базы. Командование пыталось обсуждать самые дельные предложения. Прислушиваясь к их словам, я, наконец, понял, что же произошло.

Планета, по орбите которой мы сейчас обращались, через несколько часов должна была войти в тень другой, довольно крупной планеты и, на девять суток на ней настанет ночь. Сергей полетел на своём челноке вывозить группу геологов с базы на поверхности планеты. Внезапно в атмосфере начались сильные бури, она расслоилась на одиннадцать разнородных эшелонов. Связь с базой прервалась. Сергей, нырнув в нижние слои атмосферы, пропал с радаров. В условленное время он не вышел на связь и не вернулся на базу. Видимо, попал в аварию. Когда планета войдёт в зону ночи, полёты в атмосфере придётся прекратить из-за сложных метеоусловий, в которых мог бы летать только военно-десантный катер, а его на станции не было. Если не вывезти людей за оставшиеся сутки, этого не удастся сделать ещё девять дней, а то и больше. Запасы топлива, кислорода и продовольствия у них подходят к концу, ведь экспедиция отработала весь положенный срок и должна была сегодня вернуться на станцию. Я протиснулся к капитанскому столу и попросил разрешить мне провести разведывательный полёт в атмосфере.

— Я не возражаю, — командир корабля кивнул и повернулся к следующему говорящему, но тут внезапно вмешался Шкипер:

— В такой полёт в одиночку идти нельзя, а пары у меня для него нет. Пусть здесь ребят страхует.

— Но у меня же больше шансов привезти людей, чем у новичков.

— Не знаю я. Их я уже знаю, — шкипер мотнул головой в сторону остальных пилотов, — а ты новый. Так, что без обид. Подстрахуешь их здесь.

Ища поддержки, я повернулся к командиру, но он принял сторону Шкипера.

— Здесь он хозяин. Сказано – здесь, значит – здесь.

Не найдя, что ответить, я просто повернулся и ушёл.

Начало спасательной операции было назначено на 10 часов по станционному времени. Было решено, что полетят все челноки в надежде, что сможет прорваться хотя бы один из них. Я понимал, что такое решение командир мог принять только от полной безнадёжности. Из бокового коридора мне было видно, как одетые в комбинезоны повышенной защиты, пилоты полётными парами идут к транспортному шлюзу. Туда же направилось командование для последнего предполётного инструктажа. Похоже, весь свободный от дежурства персонал станции сейчас собрался проводить ребят. Шкипер с командиром стояли хмурые, немного в стороне от других. Похоже, только они одни понимали как мало шансов на удачный полёт без предварительной разведки и специальных десантных кораблей.

Стараясь оставаться незамеченным, я проскользнул в ремонтный отсек, куда наконуне переставил свою «Пчёлку». Всю ночь я готовил её к полёту и сейчас чувствовал себя неимоверно усталым. Продолжая внутреннюю борьбу с желанием всё бросить и пойти спать, я забрался в знакомую кабину и запустил проверку внутренних систем корабельным компьютером. Пока он мерно жужжал механизмами и моргал индикаторами на панели управления, я поудобнее пристегнулся ремнями к креслу. Зачем я лечу? Чтобы доказать Оле, что я всё-таки лучший пилот? Но я ей безразличен. У меня даже останется меньше шансов, если я привезу Сергея на базу. Шкиперу с командиром? Если всё кончится удачно, они отстранят меня от полётов за нарушение приказа, и хорошо ещё, если не спишут из экспедиции. Они обязаны это сделать в назидание молодёжи… Наверное, я перестану быть самим собой, если не полечу. Всегда буду думать, что мог, и не полетел. Какой же я буду пилот, если… — короткий гудок сообщил, что проверка окончена, всё в порядке, можно стартовать. Теперь счёт времени пошёл на секунды. Я запустил двигатели, отключил тормоз, и «Пчёлка» плавно соскользнула со стапелей ремонтного отсека в черноту космоса.

Развернув челнок, я полетел навстречу солнцу. Усталость бессонной ночи растворилась в бездонной глубине звёздного неба. Как и ожидалось, меньше чем через минуту меня заметили, и из переговорного устройства раздался злой голос Шкипера:

— Тебе кто разрешение на полёт давал, А?! Немедленно возвращайтесь! Обоих отстраняю от полётов до конца экспедиции!

— Обоих не получится, я лечу один. А от полётов отстраните, когда «Пчёлка» будет снова на станции.

Я включил рацию в режим радиообмена. Теперь, кроме разъярённого Шкипера, были слышны голоса пилотов и центра управления.

— Борт 26/35. Прошу разрешения войти в десятый эшелон.

— Разрешаю.

— Борт 18/10. Не смог пройти в девятый эшелон из-за сильной турбулентности. Повторю попытку ближе к экватору.

— Борт 32/13. В девятом эшелоне высокая грозовая активность. Ухожу на запад.

— База борту 32/13. Грозовой фронт тянется на 530 километров. Берите южнее.

Шел уже второй виток вокруг планеты, а я всё не решался опуститься ниже одиннадцатого эшелона. Прорываться на наших челноках через это невообразимое месиво вихрей на границах раздела атмосферных слоёв было просто немыслимо. Единственной зацепкой было то, что зонды фиксировали одинаковую температуру во всех эшелонах. Значит, должны были где-то существовать каналы, через которые происходил обмен воздушными массами между ними. Вот эти-то каналы и были моей слабой надеждой. Их-то я и выискивал, бороздя одиннадцатый эшелон.

— Борт 11/17,чего ниже не идёшь? Там тросов нету, – Напомнил-таки Шкипер о состязании!

— Дверь ищу!

Несколько минут ко мне никто не обращался. Экипажи челноков переговаривались между собой, игнорируя моё присутствие в небе. Я следил за показаниями радаров, не переставая крутить головой в разные стороны. Где же эти чёртовы каналы?! А. может, их и нет вовсе? Хорош же я тогда буду со своим профессиональным чутьём и опытом!

— База всем бортам. По данным метеозондов наименьшая грозовая активность сейчас на экваторе. Пробуйте прорваться там.

Всё, нет никаких каналов! Я почувствовал, как начинают гореть уши от одной только мысли, что придётся возвращаться ни с чем. Решив, что в районе экватора скопилось уже достаточно много челноков, я повёл свою «Пчёлку» в высокие широты, туда, где бушевали грозы. Может быть, вертикальные воздушные потоки прячутся именно там? Вокруг то и дело возникали мощные электрические разряды. Мне постоянно приходилось лавировать между тучами, чтобы избежать попадания молнии в корпус. Слишком рискованно. Нужно уходить подальше от гроз. Занятый своими невесёлыми мыслями, я слишком близко подлетел к огромной заряженной туче. От яркой вспышки молнии на мгновение наступила слепота, а челнок закрутило как осенний лист мощной ударной волной. Отчаянно стараясь восстановить ориентацию, я заметил, как на месте погасшей молнии в пограничном слое образовалась огромная дыра, в которую были видны облака десятого эшелона. Дыра затягивалась. Не раздумывая, я направил «Пчёлку» прямо в центр быстро уменьшающегося канала и беспрепятственно соскользнул вниз.

— Борт 11/17. Прошёл в десятый эшелон.

Теперь я уже сознательно летел поблизости от грозового фронта. Так и есть! После очередного разряда большой мощности, я увидел дыру в нижний слой атмосферы. Мгновенный нырок в ещё наэлектризованное пространство, и я уже «этажом» ниже.

— Борт 11/17. Прошёл в девятый эшелон.

Ещё двенадцать минут слалома между извергающими молнии тучами и снова нырок вниз.

— Борт 11/17. Прошёл в восьмой эшелон.

— Станция борту 11/17. Как тебе удаётся так быстро снижаться?

— Борт 11/17. Я ныряю в канал, остающийся после грозового разряда. Обычно, он «живёт» ещё секунд двадцать, а потом затягивается.

— Это рискованно.

— Для меня – в пределах разумного. Остальным, наверное, не стоит… Прошёл в седьмой эшелон.

В этом слое мне пришлось довольно долго искать грозовые тучи. Всё это время я слушал, как один за другим, израсходовав на борьбу со стихией все запасы топлива, пилоты упавшими голосами просили разрешения вернуться на станцию. К пятому эшелону я остался в небе один.

— Борт 11/17. Прошел в четвёртый эшелон.

Станция борту 11/17. Ты спустился ниже всех, но горючего у тебя не хватит. Возвращайся.

— Я установил дополнительные баки вместо спасательного снаряжения и кресла второго пилота. Получилась тройная ёмкость, так что я полетаю ещё немного.

— Ты же не любишь рисковать.

— Я не люблю неоправданный риск, а сейчас другого выхода нет.

Концу этого разговора я пропустил уже два канала. То, что открывалось в них на несколько секунд, было похоже на взбесившуюся пылевую бурю, прорезаемую непрерывными всполохами электрических разрядов. Нырять туда не хотелось. В третьем канале зрелище было таким же зловещим. Время шло. Нужно было принимать решение: или идти вниз, или возвращаться. В конце концов, нижний слой выглядел одинаково во всех каналах, значит состояние его, по крайней мере, остаётся стабильным, и я вошёл в следующий канал. «Пчёлку» начало трясти. Я отключил автоматические стабилизаторы и повёл челнок вручную. На панели замигал красный индикатор, сообщая, что связи со станцией нет. Некоторое время, я летел, ориентируясь только по показаниям приборов, пока не достиг нижней границы эшелона. Канал пришлось искать по бледным отсветам молний в мутном, почти непрозрачном от пыли воздухе. Дважды я направлял челнок туда, где только что мелькнула вспышка, и дважды натыкался на плотный пограничный слой. В третий раз мне повезло, это оказался действительно канал. Вот и второй эшелон. Связи со станцией не было по-прежнему. Воздух был прозрачным, но вдали всё так же бушевали грозы. Вдруг из динамиков послышался сигнал радиомаяка геологической базы. Настроившись на их волну, я передал свои позывные. Связь оказалась довольно хорошей. Выяснилось, что Сергея во втором эшелоне атаковали какие-то летающие существа, похожие на огромных стрекоз. Они его преследовали почти до самой поверхности планеты и помешали нормально посадить челнок. При аварии он сломал бедро, а второго пилота он, как и я, не взял, чтобы можно было захватить весь груз с планеты. Атмосфера начала слоиться ещё до посадки и, радиосвязь прервалась.

— Ладно, попробую связать вас со станцией, а потом буду садиться. Я не надолго пропаду из зоны слышимости.

— Поосторожнее там, мы будем ждать.

Пришлось снова подниматься до четвёртого эшелона.

— Борт 11/17, борт 11/17. Вызывает станция, вызывает станция — в динамике снова зазвучал голос Шкипера.

— Борт 11/17 на связи.

— Куда ты делся?! Мы здесь волнуемся!

— Третий эшелон не пропускает радиоволны ни вверх, ни вниз, а во втором – опять всё слышно. Установил связь со станцией. Сергей сломал бедро при аварии, в остальном, — у них порядок. Я сбросил ретрансляторы в третьем эшелоне, думаю, через них удастся поддерживать связь со станцией и со мной. Сейчас передам коды для настройки радиостанций.

— Как же ты запихнул ещё и ретрансляторы в свой челнок?! Он же не резиновый. – В голосе Шкипера послышалось удивление.

— А я выбросил с борта всё вооружение и боекомплект, вот ретрансляторы и влезли.

— А вдруг на тебя кто-нибудь нападёт там? Планета плохо изучена.

— Я пилот, а не охотник. Летаю хорошо, а стреляю плохо.

Шкипер хмыкнул, но в ответ сказал:

— Знал бы я, что ты такой сорвиголова, ни за что не взял бы в экспедицию.

— Я просчитал все варианты, этот – оптимальный.

Хотелось бы мне самому в это верить. Через несколько минут связь заработала устойчиво. Станция расспрашивала базу о положении дел, а я снова пошёл на снижение.

— Борт 11/17. Прошел в третий эшелон.

— Возвращайся. Даже твоего запаса горючего не хватит, чтобы сесть и взлететь. Ты сделал огромное дело – установил связь. Теперь мы что-нибудь придумаем.

— Сутки кончаются, на второй полёт просто не хватит времени, а ночью на наших челноках здесь не полетаешь. Сергей сказал, что у него две трети бака осталось. На нём и взлечу. А сесть мне и своего запаса хватит… Прошёл во второй эшелон.

Теперь я уверенно летел на радиомаяк базы геологов, слушая как её начальник докладывает обстановку командиру станции.

Когда до цели оставалось не больше десяти минут полёта, радары зафиксировали слева четыре приближающихся к челноку объекта. Быстро повернув голову, я понял, что это «стрекозы». Сделал крутой разворот вправо, чтобы уйти от них, но скоро понял, что летают они быстрее. Всю следующую минуту, показавшуюся мне целой вечностью, я был занят тем, что маневрировал. Разворот влево и крутой уход вниз с обратной мёртвой петлёй, быстрый набор высоты и сваливание в штопор с резким выходом на третьем витке, переход в сложный пространственный зигзаг – чего только я не испробовал, чтобы оторваться от нападавших. Догнать им меня никак не удавалось, но и оторваться от них я не мог. Всё это происходило практически над станцией. Наконец, до меня дошло, что их тела намного длиннее моей «Пчёлки», поэтому радиус разворота у них больше моего. Теперь я знал, что делать. Для проверки, я заложил пару крутых виражей. Так и есть! Летают они быстрее, а маневрируют хуже. Я поднялся повыше и полетел прямо к земле, немного сбросив скорость, чтобы «стрекозы» начали приближаться. Я позволил им подойти почти вплотную, чтобы азарт погони не позволил им свернуть раньше времени. Затем, на минимально возможной высоте, я круто взмыл вверх, едва не чиркнув по поверхности. Краем глаза я заметил, как две из них врезались в землю, а остальные поспешно улетели прочь. Небо снова было свободно. Датчик горючего приближался к нулю, и я поспешил посадить свою «Пчёлку» рядом с разбитым челноком Сергея.

— Борт 11/17. Сел на геологической базе. Погрузка займёт около часа, потом – взлетаем.

— Почему не доложил о нападении? – голос Шкипера звучал взволнованно, — у нас тут голова закружилась от твоих пируэтов.

— Некогда было разговаривать.

Я вышел из челнока и направился к базе. Люди там собрались не эмоциональные, но было видно, что моё появление их обрадовало. Пока шла погрузка, я растянулся на диване в комнате отдыха и заснул.

Когда всё было готово к отлёту, я подошёл к лежащему в салоне Сергею.

— Ты как тут?

— Поломка пустяковая, а сам лететь не могу. Здорово ты со «стрекозами». Я бы не догадался.

— У поверхности-то мы теперь знаем, как с ними быть, а когда полетим обратно, да ещё гружёные под завязку?.. Слушай, у тебя на челноке осталось хоть какое оружие?

— Только пятизарядная лазерная пушка уцелела, да и то, прицел разбился.

— Если её жёстко привязать к корпусу, сможешь из неё пальнуть, когда я возьму курс на цель?

— Смогу.

— Тогда перебирайся на место второго пилота, а я пойду снимать пушку.

«Стрекозы» появились, как только наш челнок прорвался во второй эшелон. О том, чтобы «оторваться» от них при полной загрузке нечего было и думать, и я скомандовал:

— Боевая готовность!

— Есть боевая готовность, — отозвался Сергей, включая питание лазерной пушки.

Я сразу же сделал разворот и пошёл прямо на ближайшую «стрекозу», стараясь, чтобы она хоть на миг оказалась на линии огня.

— Стреляй по своему усмотрению.

Наконец, «стрекоза» оказалась прямо по курсу «Пчёлки». Зелёная вспышка выстрела осветила пустоту. Сергей опоздал на долю секунды. Чтобы избежать столкновения с хищником, пришлось снова делать крутой разворот. На мгновенье, впереди мелькнуло тело другой «стрекозы». На этот раз Сергей оказался на высоте. «Стрекоза» осветилась зелёной вспышкой и тут же камнем начала падать вниз. Едва уйдя от столкновения, я снова повёл челнок на врага. Ещё один удачный выстрел заставил «стрекоз» покинуть поле боя. Мы с Сергеем одновременно засмеялись, давая выход накопившемуся напряжению. Дальше полёт прошёл как по маслу, если это выражение применимо на этой планете. Отыскивать каналы при прохождении слоёв снизу вверх оказалось ничуть не труднее. Молнии били между двумя соседними с эшелоном слоями. Тот же разряд, который пробивал канал вниз, создавал его и в верхний эшелон. Работа была трудной, но монотонной. Начало сказываться напряжение бессонной ночи. Мне едва удавалось держать глаза открытыми. К счастью, всё кончается. Кончился и этот полёт. «Пчёлка» мягко скользнула на стапели грузового отсека.

— Борт 11/17. Выключил двигатели. Конец полёта.

К нам уже спешили люди. Впереди – командир со Шкипером, следом Оля и другие пилоты. Я продолжал сидеть в кресле, машинально пожимая протянутые руки. Оля обняла Сергея, а он, прижимая её к себе, виновато косился в мою сторону. Я махнул им рукой, с трудом встал и пошел к себе в каюту спать. Никто меня не останавливал. Когда я проснулся, оказалось, что уже прошли целые сутки. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, я направился к Шкиперу. После обычных приветствий, он указал мне на кресло, а сам сел напротив.

— Улыбаешься вот, а мне не до смеха. Задал ты мне задачу! Я тебя и наградить и наказать должен одновременно. Как быть – даже не знаю… А, пожалуй, отстраню — ка я тебя от полётов на неделю, а чтобы без дела тебе не болтаться, слетаешь на главную базу. Говорят, они там бассейн настоящий отгрохали. Поплаваешь пару дней, потом доложишь, стоит ли нам на него время тратить.

— Не пожалею сил.

На следующий день я встретился с Сергеем и Олей в зале ожидания. Они летели на Землю, а я, другим рейсом, на базовую станцию. Сергей полусидел в удобном приспособлении, которое позволяло самостоятельно перемещаться, несмотря на перелом. Оля стояла перед ним. Даже неискушённый наблюдатель мог заметить, что этим двоим хорошо вместе. Рядом с ними я чувствовал какую-то неловкость, словно подглядывал из укрытия. Поэтому, я обрадовался, когда пришли пилоты и Шкипер. Они обступили Сергея, желая ему скорейшего выздоровления. Оля подошла ко мне.

— Будешь на Земле заходи к нам. Серёжа будет рад,…и я тоже.

— Ладно, ждите через месяц.

Шкипер пожал Сергею руку на прощанье.

— Выздоравливай, полетаем ещё. Теперь снова придётся выяснять, кто у нас лучший пилот, — Шкипер бросил взгляд в мою сторону.

— Не придётся, — Сергей подъехал ко мне, — на, это по-честному.

Он вложил в мою ладонь маленькую серебряную ракету. От неожиданности, я не нашёлся, что ему ответить, а он улыбнулся и поехал к транспортному кораблю.

Оля подошла ко мне.

— Спасибо! – она быстро поцеловала меня в щёку и заспешила догонять Сергея, оставляя в душе ничем не заполненную пустоту.

— Вот это по-мужски, — Шкипер кивнул мне, — через неделю – ко мне.

Кое-кто из пилотов тоже помахал мне рукой на прощанье, а я с удовольствием помахал им в ответ.

Рубрика: Рассказы.

Комментариев: 1

  1. Tanstaafl пишет:

    Приятный рассказ. Спасибо. 🙂

Оставьте свой отзыв!





Подписка на новые записи


Наши группы в соцсетях:

Одноклассники В контакте Face Book Мой мир